Фоспоминания об уманской яме. Уманская яма - история в фотографиях Генерал-майор Огурцов С.Я

12.08.2023

В прошлом году увидела свет книга «Уманская яма» (на украинском языке), в которой содержится список 3300 советских солдат и офицеров, погибших в годы Великой Отечественной войны в госпитале немецкого концлагеря “Stalag-349”, получившего неофициальное название «Уманская яма». Корреспондент “МК в Нижнем Новгороде“ проанализировал все фамилии и нашел в перечне немало уроженцев Нижегородской области.

Ежедневно умирало 60-70 человек

«Уманский котёл» — крупнейшее сокрушительное поражение Красной Армии конца июля-начала августа 1941 года, в ходе которого в районе украинского города Умань были вначале окружены, а затем практически полностью уничтожены соединения Шестой и Двенадцатой советских армий. Около 18 500 наших воинов погибло и 65 тысяч человек попало в плен. До настоящего времени «Уманский котёл» — одно из самых трагических и «белых» пятен в истории Великой Отечественной войны.

Захваченных в том котле советских военнопленных немцы поместили в созданный на территории карьера около города Умань пересылочный концлагерь — “Stalag-349”. Он представлял собой глиняный карьер шириной около 300 м и длиной около 1 км, с отвесными стенами высотой до 15 м. В “Уманскую яму“ фашисты согнали десятки тысяч пленных. Из-за плохих условий содержания многие погибли. В местах боев и в лагере немцы и пособники расстреливали военнопленных евреев, комиссаров, политбойцов, раненых и ослабевших. Общее количество похороненных здесь людей до сих пор точно неизвестно.

Из протокола допроса командира роты, охранявшей «Уманскую яму»: «Этот лагерь был рассчитан при нормальных условиях на 6-7 тысяч человек, однако в нем содержалось 74 тысячи… Кроме низких навесов для сушки кирпича, больше ничего не было… Большинство ночевало под открытым небом… внутри лагеря были установлены две железные бочки, в них готовилась пища для военнопленных… Эти кухни при круглосуточной работе могли приготовить пищи примерно на 2 000 человек. Ежедневно в лагере умирало 60-70 человек… Людей убивали в течение всего дня…»

Тяжелых больных собирали в бывшее общежитие кирпичного завода, но никакого лечения не оказывали. Умерших хоронили во рвах, пересыпая известью.

Автор списков, с которыми историки и исследователи Второй мировой войны теперь имеют возможность работать, — врач 2-го стрелкового полка 44-й стрелковой дивизии имени Щорса Григорий Угловой. Именно он ежедневно, с разрешения немецких властей, после смерти пациентов вкладывал в бутылки скрученные бумажные листки - стандартные бланки с именами, фамилиями, датами рождения, лагерными номерами, цветом волос, национальностью, войсковым званием, по возможности адресами, иногда даже отпечатками пальцев. Так удалось вернуть из небытия не менее 3000 солдатских судеб.

После окончания войны комиссия по расследованию злодеяний фашистов вскрыла часть этих могил. Другая их часть была обнаружена и вскрыта чуть позже при проведении земляных работ. В братских захоронениях и были обнаружены те самые бутылки с фамилиями и координатами покоящихся здесь солдат. Все эти списки были переданы в Министерство обороны. Лишь примерно год назад с них был снят гриф «Секретно».

«Привязанные» к Горьковской области

Еще раз подчеркнем — это список лишь тех, кто умер в госпитале концлагеря. Имена тех, кого фашисты умертвили в нем самом, мы, скорее всего, не узнаем уже никогда. Но и в этих госпитальных списках мы нашли много людей, адрес проживания которых, наверно, так и останется навсегда «…неизвестен», а ведь хотя бы кто-то из них мог быть уроженцем Нижегородской области.

Тем не менее, в результате тщательного изучения документа корреспондент “МК в Нижнем Новгороде“ выявил 44 фамилии, «привязанные» к Горьковской области. К сожалению, некоторые из них, возможно, еще при записи, а возможно, и при расшифровке, были так «искалечены», что разобрать подлинную форму уже не представляется возможным. Более того, «прогнав» каждую из этих фамилий через созданную Минобороны и выложенную в Интернет объединенную базу данных (ОБД) «Мемориал», мы обнаружили фамилии солдат (Конов и Сурков), которых нет даже в наиболее известном перечне погибших и пропавших без вести воинов.

Из списка солдат и офицеров, погибших в годы Великой Отечественной войны в госпитале немецкого концлагеря “Stalag-349”:

Аверин Анатолий Яковлевич, Воскресенский район, с.Егоровка, погиб 06.11.1942 г., бр.могила №53

Бистров П.А., Дальнеконстантиновский район, погиб 01.01.1942 г., бр.могила №29

Ваганов Иван Михайлович, 1913 г.р., с.Мошки Горьковской области. Призван 15.08.1941 Городецким РВК. Красноармеец. Ранее числился пропавшим без вести в июле 1942 г. Погиб 25.10.1942 г., бр.могила №53

Волков Михаил Петрович, 1922 г.р., Воротынский район, д.Покр Майдан, погиб 29.05.1943 г., бр.могила №67

Гаврилин Иван Семенович, 1910 г.р., Мордовщиковский р-н, д.Ефремово. Был призван 25.06.1941 г. Муромским РВК Владимирской обл. Рядовой. Ранее числился пропавшим без вести в апреле 1942 г. Умер 02.04.1943 г., бр.могила №64

Гаралин Ф.М., Ковернинский район, погиб 24.01.1942 г., бр.могила №31

Григорьев П.Т., погиб 22.11.1941 г., бр.могила №24

Емуанкин Ол.И., с.Субботино (предположительно Гагинского района). погиб 25.11.1941 г., бр.могила №25

Жидков Иван Иванович, 1906 г.р., Горьковская обл., с.Николаевка, призван в 1941 г. Сосновским РВК. Красноармеец. Ранее числился пропавшим без вести. Погиб 06.05.1943 г., бр.могила №66

Заречнев Иван Семенович, 1908 г.р. Был призван 31.08.1941 Сталинским РВК Горьковской обл. Красноармеец 424-го стрелкового полка. Ранее числился пропавшим без вести. Погиб 24.11.1942 г., бр.могила №55

Зирин Николай Филиппович, с.Яковищево. Попал в плен между 1941 и 1942гг. Погиб 09.10.1942 г., бр.могила № 50

Иванов Н.Ф., с.Романовка, Пильнинский район, погиб 26.05.1942 г., бр.могила №36

Ивантьев Леонид Васильевич, с.Чернильниково, Чкаловский район, погиб 07.08.1942 г., бр.могила №41

Конов И.Сем., г.Арзамас, погиб 01.11.1941 г. В ОБД «Мемориал» не значится! бр.могила №15

Коновалов А.А., Новоалександровский с.р., погиб 05.12.1941 г., бр.могила №26

Коровин Павел Петрович, 1910 г.р., Дивеевский район, с.Ореховец. Был призван Ворошиловским РВК 27.07.1941 г. Красноармеец. Последнее место службы м/п 1157. Умер 05.04.1943 г., бр.могила №64. В ОБД «Мемориал» числятся двое абсолютных тёзок, которые погибли в один день (!):один — в бою, а второй – в лагере.

Кречкин Х.Е., Горьковская обл., с.Иванивка, погиб 03.01.1942 г., бр.могила №29

Кундин Василий Алексеевич, 1921 г.р. Лысковский район, д.Волчиха. Был призван 15.12.1941 г. Лысковским РВК. Последнее место службы: ППС 21-24 в/ч 750. Красноармеец. Ранее числился пропавшим без вести. Погиб 06.05.1943 г. бр.могила №66

Левин С.М., Вишянский район, погиб 28.05.1942 г., бр.могила №36

Малигин Федор Степанович, 1911г.р., Кстовский р-н, Б.-Борисовское. Призван Кстовским РВК в июле 1941 г. Красноармеец. Пропал без вести в августе 1942 г. Умер 30.03.1943г., бр.могила №64

Малиев (возможно, Маляев) С.И., Горьковская обл., погиб 05.02.1942 г., бр.могила №32

Маричев Ю.П., погиб 23.12.1941 г., бр.могила №28

Милкин Николай Иванович, 1914 г.р., призван Воротынским РВК. Красноармеец. Ранее числился «пропавшим без вести в январе 1942 г.» Погиб 16.11.1942 г., бр.могила №55

Михайлов Михайло Матвеевич, Покровский с/с, Сергачский район. погиб 23.08.1942 г., бр.могила №43

Молодцов Андрей С., Уренский район, погиб 21.11.1941 г., бр.могила №24

Петров И.С., Горьковская обл., Елесеевский район, погиб 29.01.1942 г., бр.могила №31

Петрушка Д.А., Пильнинский район, погиб 21.11.1941 г., бр.могила №24

Потапов Илья Васильевич (1923 г.р.), Горьк.обл., призван Сосновским РВК в апреле 1942 г. Красноармеец. Пропал без вести в октябре 1941 г., погиб 20.10.1942 г., бр.могила №51

Реутин Фёдор Иванович, 1920 г.р., с.Боршиково, Пильнинский район. Рядовой. Плен: Миллерово, 17.07.1942 г. Умер 22.03.1943 г., бр.могила №63

Рогачёв Павел Константинович, 1905 г.р. Горьковская область, с.Пижевка. Погиб 03.02.1943 г., бр.могила №60. В ОБД «Мемориал» два полных тёзки: один — из Вологодской области, погиб в «Уманской яме», второй – из Костромской — пропал без вести.

Румянцев Николай Петрович, 1908 г.р., стеклозавод «Борьба» Горьковской области. Рядовой. Попал в плен 10.08.1942 г. у Суровикино. Погиб 08.02.1943 г., бр.могила №61

Савельев Павел Алексеевич, 1913 г.р., Павловский р-н, д. Грудцыно. Был призван 27.08.1941 г. Павловским РВК. Красноармеец. Ранее числился «пропавшим без вести». Умер 30.03.1943 г., бр.могила №64

Связкин Т.А., погиб 09.11.1941г., лазарет №3

Сидерюк И.Д., Горьковская обл., с.Трочицьке, погиб 01.11. 1941 г., бр. могила №14

Смирнов Михаил Иванович, 1910 г.р., Тоншаевский р-н, Охтарский с/с, д. Головята. Красноармеец. Был призван в 1941 г. Погиб 16.05.1943 г., бр.могила №67

Спирин Михаил Григорьевич,с.Охотино, Чкаловский район. Погиб 09.08.1942 г., бр.могила №40

Сурков Игнатий К., с.Черново Чернуховского района (возможно, Воскресенский район). Погиб 21.07.1942 г., бр.могила №41. В ОБД «Мемориал» не значится!

Сутягин Александр, 1919 г.р., Горьковская обл., Виксинский (вполне вероятно, Выксунский) район. Погиб 19.4.1943 г., бр.могила №63

Уваров Андрей Антонович, 1912г.р., г.Бор (ул. Пушкина, 134), погиб 06.12.1942 г., бр.могила №57

Усанов А.И., Горьковская обл., Гневский район, погиб 03.12.1941 г., бр.могила №26

Хондолин П.Г., Большемореченский (возможно, Большемурашкинский) район, погиб 21.04.1942 г., бр.могила №34

Швечков Михаил Иванович, 1899 г.р., д. Рожок, призван Сосновским РВК, красноармеец. Пропал без вести в сентябре 1942 г., погиб 10.10.1942 г., бр.могила №50

Шешменов Иван Николаевич, 1909 г.р., с.Васильевка Большемаресьевского (возможно, Большемурашкинского) района Горьковской области, погиб 01.03.1943 г. бр.могила №62

Олег Нуждин

Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

Предисловие Алексея Исаева

Окружением советских 6-й и 12-й армий под Уманью в начале августа 1941 г. завершилась борьба советских войск, с июня отходивших с боями из Львовского выступа. Раз за разом они избегали окружения, наносили контрудары, уклонялись и держали важные переправы. Фактически именно длительное сопротивление Юго-Западного фронта, в том числе 6-й и 12-й армий, дало время советскому командованию на новые формирования, которые составили Резервную армию генерала Чибисова уже в августе 1941 г. Однако возможности продолжать борьбу у 6-й и 12-й армий с каждым разом все снижались, и наступил момент, когда очередной немецкий выпад оказалось нечем парировать. Кольцо окружения замкнулось.

Более того, трагические события под Уманью повлияли на последующие решения советского верховного командования, тогда уже сформировавшейся Ставки ВГК. Обсуждая с командованием Юго-Западного фронта обстановку в сентябре 1941 г., незадолго до замыкания киевского «котла», и Сталин и Шапошников ссылались на Умань как на негативный пример попытки организованного обхода. В адрес командования фронтом тогда, в сентябре 1941 г., прозвучали слова «у вас был более серьезный рубеж – р. Днепр – и, несмотря на это, при отводе войск [вы] потеряли две армии». Имелись в виду как раз потерянные под Уманью 6-я и 12-я армии. Собственно их окружение позволило немцам занять правобережную Украину и даже выйти к верфям Николаева.

Для отечественного читателя «котел» под Уманью трудно назвать «белым пятном» Великой Отечественной войны. Это произошло в первую очередь благодаря таланту советского писателя и поэта Е.А. Долматовского и его книге «Зеленая брама». Долматовский был непосредственным участником событий, сам прошел ад «уманской ямы», где содержались немцами захваченные советские пленные. Пусть и без подробностей, но Умань упоминалась как в исторической, так и в мемуарной литературе. Уже тогда были поставлены ключевые вопросы: целесообразность передачи 6-й и 12-й армий Южному фронту, правильность выбора направления прорыва и другие.

Однако в наше время историческое исследование немыслимо без сопоставления данных сторон. Собственно еще Е.А. Долматовский использовал книгу немецкого автора Ханса Штееца «Горные егеря под Уманью», представлявшую собой «взгляд с той стороны» на драму 6-й и 12-й армий. Однако ее использование прослеживается в «Зеленой браме» пунктиром, и Долматовский был явно негативно настроен по отношению к содержащимся на страницах этой книги сведениям. Доступ к немецким документам в тот период практически исключался, несмотря на то, что еще в ходе войны были захвачены оперативные документы вермахта по Умани.

Представленная книга призвана восполнить этот пробел и провести исследование знаменитого сражения по материалам обеих сторон. Причем скудость документальной базы советской стороны (ввиду утраты значительного количества оперативной документации) компенсируется не только собранными по крупицам материалами уманского музея, но и допросами советских командиров в немецком плену. Допросы – это новый и сравнительно недавно вводящийся в оборот источник. Они позволяют получить информацию по горячим следам из уст людей, многие из которых не дожили до Победы.

Вместе с тем трудно согласиться с оценкой автора личности командующего 6-й армией генерала И.Н. Музыченко. К оценкам сослуживцев, в том числе в мемуарах, следует относиться с осторожностью. Документы свидетельствуют о независимом характере генерала. В частности, получив нелепый по его мнению приказ из штаба Юго-Западного фронта, он ответил на него подробным разбором обстановки, указывая на невозможность исполнения порученных указаний. Такое случалось в Красной армии нечасто. Позднее, в условиях утраты боеспособности танковых соединений, Музыченко организовал результативный удар под Оратовым и Животовым, позволивший в очередной раз оттянуть момент окружения. Уже будучи в окружении, Музыченко правильно оценил наиболее перспективное направление прорыва из него на юг. Именно этим маршрутом вырвался начальник штаба 6-й армии Иванов.

Следует отметить, что И.Н.Музыченко был достаточно высоко оценен допрашивавшими его немцами. Так допрашивавший его немецкий офицер во время разговора обратил внимание на «значительный ум и ярко выраженный здоровый разум». Давая общую оценку военнопленного как личности, немец дал советскому генералу достаточно лестную характеристику: «Решительный генерал представляет собой тип большевика, прошедшего кровавую школу, твердого солдата, не лишенного чувства чести и достоинства». При этом Музыченко достаточно резко высказался в адрес НКВД и негативно оценил репрессии командного состава Красной армии. Также нельзя не обратить внимание, что Музыченко на допросе не сообщил немцам сведений о советских войсках, которые у них отсутствовали. Возможно, все это положительно сказалось на судьбе Музыченко после войны, когда после освобождения из плена и прохождения проверки он был восстановлен в рядах Советской армии.

Уманская драма уже много лет ждала исследования, выполненного на современном уровне, и сегодня эта задача в той или иной мере выполнена.

Алексей Исаев, кандидат исторических наук

Увлечение темой Уманского сражения, произошедшего в августе 1941 г., началось в 1989 г., после ознакомления с книгой «Зеленая Брама. Документальная легенда об одном из первых сражений Великой Отечественной войны», принадлежащей перу талантливого поэта Е.А. Долматовского. Это произведение на многие годы оставалось первой и единственной в Советском Союзе книгой, автор которой попытался дать общий обзор причин и самого хода окружения 6-й и 12-й армий.

Сравнительно много места уделено человеческим судьбам, как генералам, командирам корпусов и дивизий, так и простым красноармейцам. Е.А. Долматовский положил начало хорошему начинанию – поиску героев Уманского сражения, начинанию, которое, к сожалению, почти исчезло у его преемников. Их более интересовали значительные по масштабам и географической протяженности процессы, сталкивающиеся в противостоянии человеческие массы, оформленные в виде армий и корпусов.

Е.А. Долматовский стал автором многих мифов, особенно тех, которые были связаны с именами главных действующих лиц – командующих 6-й армии генерал-лейтенанта И.Н. Музыченко и 12-й армии – генерал-майора П.Г. Понеделина. Созданные им образы и описания стали почти хрестоматийными, кочуя с завидным однообразием из одной публикации в другую. Имеющиеся в настоящее время документы позволяют внести соответствующие уточнения.

Как оказалось, Е.А. Долматовский не был первым, кто оставил описание событий Уманского сражения. Появлению «Зеленой брамы» предшествовали воспоминания И.А. Хизенко «Ожившие страницы», написанные на основе фронтового дневника автора, случайно обнаруженного после войны в одном из украинских сел. Его опубликовал журналист Н. Федотов еще в 1961 году. И, видимо, с этого времени и следует вести отсчет исследованиям событий, произошедших вокруг Зеленой брамы в августе 1941 года.

Публикация дневников И.А. Хизенко оживила интерес к событиям начала войны на Уманщине, содействовала объединению ветеранов боев. Уже в 1966 году по местам, связанным с боевым действиями 6-й и 12-й армий в конце июля – начале августа 1941 года, совершила поездку небольшая группа членов Военно-научного общества Киевского военного округа. В ее составе были участники Уманского сражения генералы Я.И. Тонконогов, П.С. Ильин и полковник П.И. Перевертун.

В 1967 году генерал-майор С.И. Иовлев сделал доклад в Киевском военно-научном обществе на тему «Бои 6-й и 12-й армий в окружении в районе г. Умань (июль-август 1941 г.)». На долгие годы он стал по сути дела единственной научной работой по истории Уманского окружения. К сожалению, доклад не был опубликован и не стал достоянием широкой общественности. Однако появление такого рода работ однозначно свидетельствовало о растущем интересе к теме.

В это же время в самом урочище Зеленая брама и ее окрестностях развернулась поисковая работа. Ее идейным вдохновителем, главным энтузиастом стал учитель из Подвысоцкой школы Д.И. Фартушняк. Его силами, а также благодаря помощи учеников были собраны ставшие для сегодняшнего дня бесценными воспоминания непосредственных участников событий августа 1941 года. Письменные материалы, фотографии, находки на местах боев в дальнейшем легли в основу экспозиций и фондов Народного музея в селе Подвысоком. Ими пользовался при написании своей книги и сам Е.А. Долматовский.

В День Победы 9 мая 1972 года в селе Подвысокое состоялась первая встреча ветеранов, родственников погибших в августе 41-го воинов. Приехали 44 человека. Был образован Совет ветеранов 6-й и 12-й армий, создана поисково-исследовательская группа, советы ветеранов дивизий. Ими была проведена большая работа по сбору архивных материалов и воспоминаний, часть которых хранится теперь в Уманском краеведческом музее.

В ходе библиотечных изысканий выяснилась довольно прискорбная для историографии Великой Отечественной войны ситуация. Несмотря на все кажущееся обилие литературы, оказалось сравнительно мало так называемых «историй соединений». За пятьдесят лет изучения самого трагического и героического одновременно периода отечественной истории было написано всего несколько историй армий, несколько десятков разных по качеству историй дивизий, но практически отсутствовали истории корпусов.

По интересовавшему меня периоду имелас...

«Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней.» Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 3 июля 1941 года.

В этом году исполнилось 75 лет с момента начала Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года началась война разделившая всю историю страны на "до" и "после". 1 августа исполнится 75 лет с момента "образования" Уманского котла, в котором "сварятся" 6 и 12 армии. И нам важно помнить такие тяжелые события, чтобы они не повторились вновь.

Будет "многа букоф", потому, что невозможно рассказать о трагедии Уманского котла не углубившись немного в предысторию.

Операция «Барбаросса »

18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву № 21 верховного главнокомандования вермахта, получившую условное наименование «Вариант Барбаросса» и ставшую основным руководящим документом в войне против СССР. Вооружённым силам Германии ставилась задача «разгромить Советскую Россию в ходе одной кратковременной кампании», для чего предполагалось использовать все сухопутные войска за исключением тех, которые выполняли оккупационные функции в Европе, а также примерно две трети ВВС.

Конечной целью кампании ставился выход на линию Архангельск — Волга — Астрахань.

Для нападения на СССР к 22 июня 1941 года было создано четыре группы армий, общей численностью 157 дивизий и 12 бригад.

Против Красной Армии (РККА) на Украине должна была действовать группа армий «Юг» (командующий — генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт), в оперативном подчинении которой находилось Командование сухопутных войск Румынии, занимала фронт от Люблина до устья Дуная. В неё входили 57 дивизий (в том числе 9 танковых и моторизованных) и 9 бригад (в том числе 2 моторизованные). Наступление поддерживал 4-й воздушный флот (800 боевых самолётов) и румынские ВВС (500 самолётов).

Группа армий «Юг» имела задачу уничтожить советские войска на Правобережной Украине, выйти к Днепру и в последующем развивать наступление восточнее Днепра. Таким образом перед группой армий «Юг» стояла задача уничтожения 1,5 миллионной группировки войск Киевского округа (71 дивизия!) - крупнейшей на западной границе СССР.

Задача эта не казалась невозможной. На СССР нападала армия до этого победившая 3 сильнейшие европейские армии (да, да польская армия считалась достаточно сильной, чтобы противостоять РККА). Оба раза на разгром хватило месяца. Теперь к июню 41 на границе с СССР стояли ветераны, захватившие всю Европу. Тактика блицкрига еще ни разу не давала осечку, да и не могла - на тот момент никто не смог найти противодействия немецким танковым клиньям. Только к 43 году огромной кровью это знание будет получено и усвоено советскими командирами.

Командование Вермахта выделяло на всю войну 3 месяца, и столь большой срок был лишь из-за размеров территории. Весь опыт предыдущих компаний говорил за то, что достаточно разгромить основную часть армии врага в ряде приграничных сражений и его оборона и власть посыплется. Тем более, что благодаря пропаганде существовала уверенность, что власть коммунистов в стране держится только на штыках армии и после первых поражений армии народ начнет борьбу с ненавистными жидо-большевиками. Кроме того сильно недооценивались мобилизационные и промышленные возможности Советского Союза, выносливость и воинский дух солдат.

Готовность к войне

Чтобы понять причины поражений первых дней войны, надо обозначить те проблемы, которые существовали в войсках Киевского особого военного округа перед войной и в момент нападения.

Механизированные корпуса округа к началу боевых действий с Германией находились еще в стадии формирования и укомплектования. Во всех соединениях и частях остро ощущался большой недостаток командных и технических кадров, особенно на должностях командиров рот и взводов. В значительной степени повлияла на результаты приграничного сражения слабая подготовка личного состава механизированных корпусов в использовании новой боевой техники. Связано это было с увеличением численного состава армии с 1938 по июнь 1941 года в 3 раза(!) с 1,5 миллионов до 4,5 - 5. Части и подразделения механизированных корпусов были слабо сколочены, не налажено взаимодействие между видами войск, входящих в состав соединений. В дивизиях была освоена только одиночная подготовка бойца и проведена часть занятий по сколачиванию экипажей и боевых расчетов.

По архивным данным считается, что в составе механизированных соединений округа имелось 4536 танков (КВ — 265, Т-34 — 496, БТ — 1486, Т-26 — 1962, Т-35 — 44, Т-28 — 195, Т-40 — 88), 749 бронемашин БА-10 и 365 бронемашин БА-20, колесных машин — 12 506. Боевые качества танков БТ и Т-26 в сравнении с современными немецкими Pz 3 и Pz 4 были мягко говоря неудовлетворительны. Находившаяся на вооружении частей боевая техника, кроме новой (танки КВ и Т-34), имела малый моторесурс и сильный износ. В соединениях и частях не хватало ремонтных средств, поэтому требующая ремонта техника восстанавливалась не в своих частях, а на авторемонтных базах округа. На них в ожидании ремонта стояло около 350 боевых машин.

Танки БТ и Т-26.

В ВВС Киевского округа на 22 июня только в 17 истребительных авиационных полках насчитывалось 1296 самолетов (в том числе 243 МиГ-1, МиГ-3 и Як-1) . В расчет не приняты самолеты И-15, Р-5, Р-10, которые в больших количествах еще находились на вооружении авиационных частей.

Подготовка экипажей как в бронетанковых войсках, так и в авиации оставляла желать лучшего, так как из-за экономии ресурса техники подготовка осуществлялась в минимальном объеме. Еще хуже дела обстояли с техникой новой, начавшей поступать в войска в 41 году. Ее освоение шло медленно и из-за экономии моторесурса, и из-за небольшого количества в частях. Экипажи и командование просто не знали всех возможностей своей техники.

И это в самых боеготовых подразделениях Красной Армии, что говорить о частях расположенных в глубине страны. РККА не хватило года на перевооружение и реформирование своей организационной структуры - кто мог подумать, что Германия решится на войну на два фронта.

Вся тяжесть перевозок и снабжения войск лежала на железной дороге. Из-за потери многих складов в приграничных районах в первые дни войны, снаряды, патроны и горючее приходилось доставлять эшелонами со складов в глубине округа. Постоянные бомбежки создавали заторы, из-за чего темп доставки грузов и войск критически снижался.

Перед войной основная часть войск округа располагалась в глубине, непосредственно на границе располагались армии прикрытия, немногочисленные и неспособные выдержать удар основными силами врага. Еще в середине июня к границе начали подтягивать войска 2-го и 3-го эшелона, но на это нужно было 2-3 недели, а их уже не было. Когда подразделения из тыла округа только садились в эшелоны, вермахт уже перешел границу. Итогом этого стал срыв планов развертывания, войска сразу по прибытии, без подготовки и сосредоточения бросали в бой - затыкать места прорыва. Это было единственно возможным в тот момент решением, но оно могло лишь оттянуть момент, когда враг снова прорвет фронт.

Советским войскам оставалось только отступать и пытаться закрепиться на новом оборонительном рубеже. При численном превосходстве войск РККА в Киевском округе над силами вермахта, единовременно в бой могли вступить лишь небольшое их количество. У командования Красной армии просто не было ресурсов, чтобы создать превосходство в живой силе в первые недели войны, а после не было уже живой силы. Не имея точных разведданных, связи и соответственно взаимодействия с соседями многие командиры действовали наугад, по устаревшим боевым планам.

Уманский котел.

В середине июля у немецкого командования не было оснований сомневаться в успехе блицкрига. Да на Украине продвижение войск отставало от плана: отступавшие советские части наносили контрудары по флангам наступающих войск. Но тотальное превосходство на земле и в воздухе, позволяло вовремя перебрасывать войска на угрожаемые участки и контратаковать уже потрепанные в наступлении части с их последующим разгромом.

Части Юго-Западного фронта к этому времени с боями отступили от линии государственной границы в район Винницы. 18 июля 11-я немецкая полевая армия форсировала Днестр на стыке 18-й армии Южного и 12-й армии, создав благоприятную возможность для двустороннего охвата 6-й и 12-й армий с последующим их окружением и уничтожением. Осознавая это, ставка 18 июля приказала поэтапно к 21 июля отступить, но противник, превосходя советские войска по мобильности, вышел на предполагавшиеся рубежи отвода раньше 6-й и 12-й армий. Чтобы не дать замкнуться окружению, командование Южного фронта перебросило навстречу прорывавшемуся на юго-восток немецкому моторизованному корпусу 2-й мехкорпус генерала Ю. В. Новосельского. Этот маневр не позволил противнику завершить окружение двух армий западнее города Умань.

Оценив действия противника, Ставка пришла к выводу, что главной целью немецкого наступления является выход к Днепру, овладение переправами между Киевом и Черкассами с тем, чтобы в дальнейшем развивать наступление на Донбасс. Исходя из этого, была сформулирована главная задача для Южного и Юго-Западного фронтов - не допустить порыва и выхода противника к Днепру.Для удобства управления 6-я и 12-я армии передавались в подчинение командования Южного фронта и объединялись в так называемую «группу Понеделина». При этом создавалась странная командная цепочка, так как оперативные приказы штаб Южного фронта передавал группе Понеделина не напрямую, а через штаб Юго-Западного фронта, что очень скоро скажется на судьбе группы.

Генерал - майор Понеделин

Точных данных по количеству солдат в группе Понеделина не существует. По немецким данным на момент окружения в ней было порядка 120 тысяч человек, по другим данным от 110 до 150 тысяч.

Непосредственно против группы Понеделина действовали 5 пехотных дивизий (из них 2 горно-егерские), 2 танковые, 1 моторизованная дивизии, 1 бригада войск СС и 1 пехотный полк.

К началу августа командование Южного фронта разработало план, который предусматривал воссоединить фланги группы Понеделина с 18-й армией на юге, на севере во взаимодействии с 26-й армией Юго-Западного фронта восстановить контакт и закрыть образовавшуюся между ними брешь.

На 1 августа войскам 6-й и 12-й армий командованием Южного фронта была поставлена общая задача - пробиваться на восточный берег р. Синюха для занятия там обороны. Совместными действиями армий Южного и Юго-Западного фронтов предполагалось изолировать и разгромить прорвавшуюся в тыл советских войск группировку Клейста.

Противник в свою очередь основной задачей ставил удержание позиций по восточному берегу р. Синюха танковыми и моторизованными частями с одновременным отсечением группы Понеделина от войск 18-й армии и завершением окружения.

Уже в ходе боев 1 августа командование группы осознало практическую невыполнимость поставленной задачи, решение которой даже в случае успеха было сопряжено с большими потерями. Поэтому уже в 00.20 2 августа командующий 6-й армией Музыченко обратился в штаб Южного фронта с просьбой «санкционировать прорыв на юго-восток». Оценивая обстановку, командарм указывал, что в сложившейся ситуации «промедление истощит армию и приведет к катастрофе». Но командование Южного фронта расценило сообщение Музыченко как паническое и в санкции на прорыв в южном направлении отказало, еще раз подтвердив прежний приказ - прорываться на восток.

2 августа командование Южного фронта предприняло попытку по деблокированию 6-й и 12-й армий силами 223-й стрелковой дивизии, перебрасываемой из района Кировограда. 223-я стрелковая дивизия была недавно сформированным соединением, с несколоченными штабами и необстрелянным личным составом. И ей ставилась задача по разгрому танковых и моторизованных соединений группы Клейста, что было заведомо нереально. Поэтому выполнить поставленную задачу она не смогла.

К концу дня 2 августа окружение 6-й и 12-й армий было полностью завершено. Группа Понеделина пробиться в восточном направлении и занять рубеж по р. Синюха не смогла. Но даже в случае успеха решить, изначально поставленную задачу, было уже нереально, так как к нему уже вышли передовые части 11-й танковой дивизии вермахта.

Осознав бесперспективность атак группы Понеделина в восточном и северо-восточном направлениях и невозможность восстановить таким способом фронт обороны, командование Юго-Западного направления отдало приказ командующему Южным фронтом И.В. Тюленеву выводить 6-ю и 12-ю армии на юг, на соединение с 18-й армией. Но тот, в нарушение полученного приказа, не довел его до сведения командующих 6-й и 12-й армий, и 4 августа повторил свое распоряжение: группе Понеделина - прорываться на восток, на рубеж реки Синюха. Видимо, И. В. Тюленев все еще рассчитывал на успех своего плана, несмотря на существенное ухудшение обстановки в полосе фронта.

В ходе боев 2-3 августа частям 6-й армии удалось создать плацдарм на восточном берегу реки Синюхи силами 24 мехкорпуса. Именно отсюда группа планировала прорываться, но немецкая авиация сумела выявить и правильно интерпретировать передвижение войск внутри котла.В течение 3 и 4 августа войска группы Понеделина выполняли приказ командующего Южным фронтом генерала И. В. Тюленева по прорыву в восточном направлении. Но в тоже время благоприятная возможность прорыва из окружения на юго-восток была упущена.

Утром 4 августа немцы отсекли группу на плацдарме от берега и к 14 часам уничтожили ее. Лишь в 15 часов, когда судьба войск на плацдарме уже было очевидна, командование Южного фронта все же санкционировало выход из окружения на восток - через реку Синюха.

Получив разрешение на выход из окружения, командование группы стало подтягивать войска к новому участку прорыва. На передислокацию войск ушла вся вторая половина дня 4 августа. В ходе передислокации дороги были запружены автотранспортом и частями снятыми с фронта, что создало заторы, так удобные для бомбежек. Ослабление фронта неминуемо привело к прорыву на нескольких участках и окружению оборонявшихся там частей. Предшествующие бои привели к истощению запасов, особенно трудная ситуация сложилась артиллерийских и минометных частях. В условиях окружения и господства врага в небе осуществлять снабжение было возможно только по воздуху ночью в количестве недостаточном для обороняющихся.

Кроме того к 4 августа в боях сгорели почти все танки и бронемашины мехкорпусов. На 5 августа в мехкорпусах в боеспособном состоянии находилось не более 20 машин.

К 5 августа и в войсках противника также назрел кризис со снабжением боеприпасами. Вследствие этого командование 49-го корпуса вермахта решило 5 августа предпринять решительное наступление для окончательного разгрома группы Понеделина. Как указывалось в приказе: «битва сегодняшнего дня должна завершиться окончательным уничтожением врага, для повторного наступления боеприпасы отсутствуют». В ходе боев 5 августа ряд важных опорных пунктов был потерян, фронт окружения значительно сузился, и советские войска оказались на полностью простреливаемом артиллерией и стрелковым оружием пространстве, но полностью уничтожить окруженные части так и не удалось.

Командование группы не отказалось от плана прорыва из окружения, сроки которого были перенесены на ночь с 5 на 6 августа. С рассветом прорывающиеся части оказались под ударами вызванной командованием 49-го корпуса авиации, под массированным артиллерийским и минометным огнем. Колонны, перегруженные техникой, санитарными машинами, тягачами с орудиями, растянутые на много километров, оказались чрезвычайно уязвимыми для ударов. Вскоре на всех дорогах, ведущих на юг, образовались пробки из горящих автомашин, движение застопорилось. Группы красноармейцев были вынуждены уходить с дорог и прорываться далее через открытую степь. Группы прорыва понесли большие потери, были рассеяны, часть их отступила на Наливайку, часть укрылась в лесах и вскоре было взято в плен. 7 августа в плену оказался командующий 6-й армией генерал И. Н. Музыченко.

В. ДЫМАРСКИЙ: Добрый вечер, уважаемые слушатели. В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» очередная программа из цикла «Цена Победы» и мы, ее ведущие, Дмитрий Захаров…

Д. ЗАХАРОВ: И Виталий Дымарский. Добрый вечер.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, Дима, представляй тему нашей сегодняшней программы.

Д. ЗАХАРОВ: Тема нашей сегодняшней программы, как это было объявлено в анонсах: «Котлы 1941 года». Почему именно эта тема стала нашей основной на сегодняшний день? Ну, наверное, потому что эти самые котлы решили судьбу регулярной армии, существовавшей до 22 июня 1941 года, и привели к тем плачевным последствиям, которые, собственно говоря, нам пришлось решать уже глубокой осенью и зимой под Москвой в 1941 году. Как и почему образовывались эти котлы? Мы, наверное, не будем пытаться проводить всесторонний анализ каждого котла в отдельности, но тем не менее хочется начать с того, что…

В. ДЫМАРСКИЙ: Давай сначала хотя бы назовем, что мы имеем в виду.

Д. ЗАХАРОВ: Основные котлы 1941 года, если брать наиболее крупные, это Минск, Смоленск, Умань, о которой, наверное, мало кто знает вообще, естественно, Киев, Вязьма, Ржев, ну и, кроме того, Брянск, Азовское море, где в окружение попало порядка ста тысяч человек, Рославль. Короче говоря, мы пройдемся по всем этим точкам, но основное, о чем я хотел сказать: что такое котел? Котел - от немецкого слова «кессель». Собственно говоря, по-татарски котел - «казань». Применительно к военному делу котел - это окружение, то есть когда группировке войск во фланги выходят силы противника, замыкают кольцо сзади, позади этих сил, и таким образом эти силы оказываются окружены. Что в этом, казалось бы, страшного, если в котел попадает, допустим, несколько армий, которые имеют танки, пушки, самолеты, минометы, огромное количество техники и вооружений? Немцы тоже три раза попадали в котел во время войны. Первый раз, и достаточно успешно, это Димянский котел, когда они фактически год оборонялись в этом котле и дивизия «Мертвая голова» Теодора Эйке продемонстрировала совершенно нечеловеческие способности воевать, хотя была выбита почти полностью, если мне память не изменяет, два раза. Второй котел, в который они попали, это, собственно, Сталинград, где димянский фокус не удался, потому что масштабы уже были несколько не те. И третий раз они попали уже в котел в 1944 году, когда они все-таки сумели из этого котла вырваться - не полностью, бросив значительную часть техники, но тем не менее они вышли. Вот с немцами эта история случилась трижды. С нами в 1941 и 1942 году, если не брать мелких котелков, только крупные, это приключилось восемь раз. Почему? Если это произошло один раз, это может быть случайность. Если это произошло два раза, это уже тенденция. Три раза - это уже закономерность. Ну а восемь раз - я даже не знаю, как и назвать это. Это говорит об очень многом. Итак, немного сухой статистики. Начнем с самого начала.

В. ДЫМАРСКИЙ: Дим, извини, пожалуйста, я тебя перебью, потому что раз мы заговорили о статистике, значит мы заговорили о цифрах, а некоторые цифры я забыл, откровенно говоря, дать в начале программы, а это цифры обязательные. Это номер эфирного пейджера 725-66-33, номер СМС +7 495 970-45-45. Мы ждем ваших вопросов и надеюсь, что еще где-то во второй части нашей программы мы дадим вам еще номера наших телефонов и пообщаемся с вами в прямом эфире.

Д. ЗАХАРОВ: Вернемся к нашим котлам. 24 июня был стремительно захвачен Каунас. 26-го - Даугавпилс. Там, собственно, котлов никаких не возникло. 28 июня, то есть всего через шесть дней после начала войны - Минск.

В. ДЫМАРСКИЙ: Минск - это первый котел, но мы о нем достаточно подробно говорили.

Д. ЗАХАРОВ: Да, мы говорили об этом. 30 июня - Львов, что тоже относительно недалеко. А 2 июля, то есть буквально через два дня после Львова был уже в котле Псков. 19 сентября, это уже через месяц с лишним, был окружен Киев. Но до Киева еще был Уманский котел, на котором я хочу остановиться отдельно. Собственно, что же происходило? Я уже сказал, что котел - это окружение, в котором оказалась армия или несколько армий. И как бы окружающие их силы противника занимаются тем, что лишают их возможности подвоза боеприпасов, провианта, нарушают их коммуникации и просто-напросто начинают сдавливать этот котел. Но при грамотном руководстве окруженными войсками котел играет роль своеобразного магнита, что ли, к которому притягиваются определенные силы, блокируются и не могут быть задействованы противником на других, более или менее важных направлениях. Что же происходило в котлах 1941 года? Закономерность заключалась в том, что во всех случаях, когда образовывались котлы за исключением одного, высшее командование, находившееся в этих котлах, бросало своих подчиненных, равно как и офицеры, и буквально через несколько дней после того, как группировка оказывалась в окружении, она представляла собой просто массу неуправляемых солдат, которых никто никуда по сути выводить не пытался. Это была общая тенденция. Были, конечно, исключения из этого. До того, как пал Киев, погиб Кирпонос, обстоятельства его гибели не совсем известны. И я хотел бы остановиться в качестве примера на Уманском котле. Уманский котел образовался до того, как был взят Киев. 48-й немецкий моторизованный корпус 20 июля вышел в район Умани и группировка немецких войск начала окружение 6-й и 12-й армий, которыми командовали генерал-лейтенант Музыченко и генерал-майор Понеделин. В общем, ситуация была еще не катастрофическая: с востока навстречу им двигалась 26-я армия, которая должна была помочь им прорвать этот котел, но тем не менее этого не произошло. Каковы были силы, которые оказались в этом котле? В этом котле находилось 24 дивизии - в 6-й и 12-й армиях. Против них действовало 13 дивизий и 4 немецких бригады. Да, кроме этих 24-х дивизий, у Музыченко и Понеделина была еще воздушно-десантная и две противотанковые бригады. В общем, достаточно большое количество людей. И оказавшись в котле, созданном 13-ю дивизиями, то есть на 10 дивизий меньше, чем было в их распоряжении, они тем не менее вырваться из этого котла не смогли, несмотря на то, что с внешней стороны, как я уже сказал, им на помощь пыталась прорваться 26-я армия. Соответственно, немецкие силы насчитывали 100 тысяч человек, около 3 тысяч орудий и минометов и всего 200 танков. Советские войска располагали 130 тысячами человек, более чем тысячью орудий и минометов и 384 танка, то есть на 184 танка больше, чем было у немцев. Тем не менее немцы каким-то образом сумели замкнуть вокруг наших войск котел и, несмотря, как я говорил, на все попытки их разблокировать, ничего не произошло. Самое парадоксальное, что получив приказ прорываться на восток, они могли выйти из этого котла, потому что на юго-востоке на стыке с 18-й армией Южного фронта был почти стокилометровый коридор, который немцы не контролировали и, соответственно, силы Музыченко и Понеделина могли через этот коридор уйти. Однако они получили указ от вышестоящего руководства прорываться именно на том направлении, которое им было поставлено, и таким образом возможность цивилизованным образом выбраться из котла была просто-напросто утрачена. Они пытались пробиваться там, где это было невозможно - через 48-й механизированный корпус, который к этому времени Клейст усилил. И, соответственно, как бы бились, что называется, головой об стену. 1 августа стало переломным днем сражения за Умань. 26-я армия отошла за Днепр и уже никто поддержать эти войска, окруженные в Уманском котле, не мог. Ну а 2 августа 1-я танковая группа немцев и 17-я полевая армия замкнули кольцо окружения. Таким образом вопрос решился. Каковы были потери в Уманском котле? На 20 июля, то есть когда началось окружение, наши силы под Уманью насчитывали около 130 тысяч человек. По данным штаба Южного фронта на 11 августа, из окружения вышло только 11 тысяч человек. То есть из 130 тысяч только 11 тысяч. По немецким данным, в плен попало 103 тысячи человек, что весьма и весьма похоже на правду. В плен попали, соответственно, Музыченко и Понеделин, четыре командира корпусов, одиннадцать командиров дивизий. Вот такая была печальная статистика.

В. ДЫМАРСКИЙ: Дим, здесь я хочу вторгнуться в твой монолог со своими замечаниями.

Д. ЗАХАРОВ: Да, я просто хочу сказать два слова. Вроде бы это не такая катастрофа, как, допустим, Минская, Киевская или Вязьминская, тем не менее это все-таки 100 с лишним тысяч человек.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, знаешь, это на тему всего нашего цикла - Цена Победы. И, увы, может быть, с некоторой иронией надо сказать «кто считает?» - там, увы, никто, к сожалению, это не считал. Значит, по поводу Умани здесь пришли два сообщения, поправляющие нас, что нужно делать ударение в этом слове на первый слог.

Д. ЗАХАРОВ: К сожалению, я этого не знал, извините.

В. ДЫМАРСКИЙ: Я бы хотел вот о чем поговорить. Здесь, кстати, и по Интернету пришел к нам вопрос еще до начала программы. Может быть, немножко обобщить? «Что именно вы считаете, - спрашивает нас Павел Трушин из Москвы, - основной причиной котлов? Какой фактор надо было устранить, чтобы такой гигантской потери солдат в 1941-м не было?». Ну, насчет фактора разговор…

Д. ЗАХАРОВ: Это отдельная тема.

В. ДЫМАРСКИЙ: Даже не то что отдельная тема, мы, в общем, все время говорим об этом, там очень много факторов. Менять надо было, наверное, очень многое. И, вообще, если говорить о факторах, то нужно тогда захватывать достаточно большой предвоенный период, когда шла и подготовка армий к войне, и подготовка кадров, и подготовка к чему, и качественный и количественный уровень вооружений, которыми были оснащены войска. Так что факторов здесь множество. А вот что считать основной причиной котлов - может быть, на эту тему немножко поговорим. Во всяком случае из того, что я прочитал на эту тему, выходит несколько основных вещей. Первое. Многие авторы и историки указывают на то, что причиной этих всех окружений, котлов была вообще принципиальная установка на жесткую оборону, что войска, тем более не очень хорошо подготовленные, как мы говорили в предыдущий передачах, лишенные фактически связи с центром и очень плохо отстроенной оперативной связью между Ставкой, между Генштабом и войсками, особенно в первое время войны, они не проявляли инициативу, они получали только указание стоять, чуть ли не насмерть. Хотя приказ «Ни шагу назад» был издан только через год, в 1942 году, но те же заградотряды, во всяком случае по данным нашего автора и коллеги, на которого мы часто ссылаемся в эфире и который два раза у нас выступал, я говорю о Бешанове, те же заградотряды первые были построены уже 25 июня 1941 года. Это генерал Сандалов их ставил позади 4-й армии на основном направлении наступления немецких войск. И доносил он Мехлису в июле 1941 года, заградотрядом задержаны за период войны 54 тысячи человек, которые хотели…

Д. ЗАХАРОВ: Ну, это относительно немного, потому что если говорить об Уманском котле, то Музыченко и Понеделин не убежали от своих солдат и они попали вместе с ними в плен, то есть они выполнили свой долг до конца по сути. Потому что когда войска оказываются в окружении - куда бежать? Бежать-то некуда. Либо нужно концентрировать силы на каком-то…

В. ДЫМАРСКИЙ: Я имею в виду другое, Дим. Что если бы те же наши командиры в эти первые очень тяжелые месяцы войны обладали бы, во-первых, соответствующей подготовкой, а, во-вторых, имели бы право на некоторую инициативу и на то, чтобы принимать решения в соответствии с оперативной обстановкой на фронтах, может быть, они могли бы избежать каких-то уж катастрофических последствий? Хотя, с другой стороны, не надо забывать - мы, естественно, больше всего говорим о наших войсках - но ведь был еще и противник, и противник был не из глупых. И тот же Фон Бок, который наступал на основном направлении, это по всем оценкам был военачальник высочайшего класса.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, у немцев, в общем-то, большая часть военачальников были высочайшего класса и, самое главное, они не убегали от своих солдат ни при каких обстоятельствах. Паулюс не убежал от своих солдат, хотя его неоднократно пытались вывезти из Сталинграда. Что касается ситуации, если войска оказались в котле, взять Димянский котел, который немцы держали фактически год - ну да, котел, да, неприятно, да, снабжать войска приходится по воздуху, может быть голодно, может быть, не хватает патрон, но командование Димянской группировки никуда не убежало и управление войсками не было утрачено. В нашем же случае наблюдалась тенденция к тому, чтобы бросать свои войска, переставать ими управлять - в большинстве случаев, я говорю не во всех котлах, но в большинстве случаев - и просто бросать своих солдат на произвол судьбы. Вот об этом писал Рокоссовский, об этом писали очень многие, когда они собирали горе-командиров и пытались отправить их обратно выполнять их непосредственные обязанности. То есть здесь даже не уровень профессиональной квалификации играет самую главную роль, а отношение к своему собственному воинскому долгу в первую очередь. Что же мы в результате получили? В котле под Минском немцы взяли в плен порядка 330 тысяч человек, захватили более 3300 танков, можно перечислять что еще. Под Рославлем в плен взяты относительно немного по масштабам той войны - 38 тысяч человек, 250 танков. Под Смоленском - 310 тысяч человек, 3000 танков. Под Уманью - мы уже говорили статистику. Под Гомелем - 78 тысяч человек. Под Киевом - гигантская цифра, свыше 600 тысяч человек, почти тысяча танков, огромное количество орудий. В районе Азовского моря - 100 тысяч человек. Под Вязьмой - цифра огромнейшая тоже, превышающая 600 тысяч человек, огромное количество военной техники. Совокупность получается чудовищная. В совокупности, после тщательного анализа всех источников было определено, что за годы войны в плен попало свыше 5 миллионов наших военнослужащих, а в плен они попадали в тех самых котлах и, соответственно, основная цифра пришлась на 1941 год, а также на два котла 1942 года, но большая часть, я повторюсь, это 1941 год. То есть управление войсками по множеству причин было на очень и очень невысоком уровне, а в большинстве случаев оно отсутствовало и именно это и порождало те катастрофические последствия, которые происходили в результате образования котлов. Потому что если вернуться к той же Умани, немцев-то было меньше - 13 дивизий против 24-х.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, это не только Умань, это практически во всех горячих точках.

Д. ЗАХАРОВ: Если пытаться размазывать масло по всему бутерброду, то есть как бы создавать некое равномерное распределение сил вместо того, чтобы концентрировать на основных ударных направлениях, тогда и получаешь, что тебе никогда ничего не хватает.

В. ДЫМАРСКИЙ: Дима, я все-таки, наверное, буду настаивать на своем и добавлю к тому, что ты сказал, и в первую очередь поведение всех командиров, которые, как ты говоришь, бросали свой воска, вот все-таки сам призыв, если это можно назвать призывом, там были просто приказы «стоять насмерть» - стоять на месте под страхом смерти, это было, в общем-то, бесчеловечно и плюс ко всему это была неэффективная метода управления войсками. Причем, там же, если мы сейчас в вспомним, в августе 1941 года Сталин издал приказ, который, кстати, менее известен, чем знаменитый приказ о заградотрядах, 270-й приказ, о котором долгие годы старались не вспоминать и интересно, что он действовал вплоть до 1956 года, его никто не отменял.

Д. ЗАХАРОВ: А интересно, приказ номер 27 отменили или он по сей день?

В. ДЫМАРСКИЙ: Кстати, это тоже предстоит еще узнать. Так вот, согласно этому приказу номер 270, все военнослужащие, попавшие в плен, объявлялись изменниками и дезертирами.

Д. ЗАХАРОВ: И семьи.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, самое главное, семьи становились заложниками государства. Я просто дословно читаю: «Командиров и политработников, сдавшихся в плен врагу, считать дезертирами, семьи которых подлежат аресту, как семьи нарушивших присягу и предавших родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров. Семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». И, кстати, как выяснилось, это Сталин еще оказался добрым, потому что он все-таки не вставил в этот приказ высшую меру. А товарищ Жуков предлагал намного более крутые меры. Когда он командовал Ленинградским фронтом, он приказал расстреливать семьи сдавшихся в плен военнослужащих.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, надо сказать, что у Жукова была заочная кличка «кулак Сталина» и основной метод управления войсками у него сводился к тому, чтобы отдавать под трибунал или расстреливать, как наиболее эффективный. Иногда он действительно расстреливал, иногда отдавал под трибунал, хотя далеко не всегда ориентировался, что происходило на том или ином фронте, куда они приезжал из Ставки. Но это как бы отдельная вещь. Я хочу сказать еще одну вещь. Дело в том, что не только приказ «Ни шагу назад», дело в том, что, как мы говорили в прошлой передаче, зачастую, то есть в первые недели войны в Москве вообще не понимали, что происходит на фронтах. Информация приходила сумбурная, отрывочная, с шапкозакидательскими рапортами, что «вот-вот выкинем», то есть создавалась некая параноидальная картина происходящего и невозможно было понять, что происходит до того, как пал Минск, до того…

В. ДЫМАРСКИЙ: Дим, я с тобой полностью согласен…

Д. ЗАХАРОВ: И еще. До войны, поскольку, в основном, отрабатывался в ходе учений исключительно наступательный ход операций, приказы, которые получали войска в прифронтовых округах в первые дни войны, они все практически начинались с того, что надо контратаковать. Идеологии создания квалифицированной обороны и ведения боевых действий в условиях обороны не было.

В. ДЫМАРСКИЙ: Правильно. Оборона вся сводилась к призыву «Ни шагу назад» фактически.

Д. ЗАХАРОВ: Скорее даже, шаг вперед.

В. ДЫМАРСКИЙ: И шаг вперед. Но шаг вперед было сделать невозможно, поэтому все стояли. Это единственные управленческие решения, которые исходили из Москвы.

Д. ЗАХАРОВ: Да. Но если задаться вопросом, были ли хотя бы одни-единственные учения по отработке действий войск в условиях котла до 1941 года, естественно, ничего подобного не было.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, кто ж это мог предположить, когда на чужой территории и малой кровью?

Д. ЗАХАРОВ: А я вспоминаю того же Ханца фон Люка, который кадровый офицер, в семье, которая триста лет служила Германии офицерами, это была банальная работа, то есть батальон в наступление - батальон в обороне, полк в наступление и полк в обороне или, там, дивизия, корпус и так далее, то есть это стандартные вещи, которые были понятны командирам всех уровней, начиная от командира роты и кончая командующим армией, тем же самым Федором фон Боком, то есть для них это не было неожиданностью. Для наших командиров состояние окружения явилось, безусловно, очень большой неожиданностью, потому что никто к этому в действительности не готовился и никаких учений, никаких наработок по этому вопросу не делалось.

В. ДЫМАРСКИЙ: Давай ответим здесь на два вопроса, пришедших по пейджеру. Ваня из Москвы: «Что вы сравниваете две армии? Немецкая армия конца 30-х - начала 40-х - это армия европейская. И наука, техника, выучка, образование. И РККА - абсолютно неграмотная в массе, необученная, нетренированная. Зачем вы сравниваете эти две категории? Слава Богу, что победили». Ну, действительно, слава Богу, что победили.

Д. ЗАХАРОВ: Да, слава Богу, что победили, и как бы к рядовым трудно предъявить какие-либо претензии и просто невозможно, потому что это действительно люди, которые выполняли свой долг без всякой патетики, полностью, до конца и платили жизнями за то, что их офицеры не умели ими командовать, офицеры всех уровней. Как их учили, чему их учили - мы можем судить по тому, во что это вылилось летом 1941 года.

В. ДЫМАРСКИЙ: Тем не менее настроения-то были шапкозакидательские.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, а когда шапкозакидательство не получается, а тебя не учили обороняться, вот тут и возникает тот самый результат.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вот еще один из вопросов: «Один из ваших гостей-историков в прошлой передаче сказал, что одним из достижений первого периода войны было то, что удалось удержать фронт. Как это утверждение сочетается с восемью котлами, о которых вы говорите? Как удалось удержать линию фронта?».

Д. ЗАХАРОВ: Ну, линию фронта как таковую удалось в таком академическом смысле, если можно так сказать, создать только уже на подступах к Москве.

В. ДЫМАРСКИЙ: И то, там были огромные просчеты уже немецкой стороны, самого фюрера.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, это нельзя назвать просчетом…

В. ДЫМАРСКИЙ: Во всяком случае, как выяснилось впоследствии. Естественно, все умны задним числом, что называется. И тот же фон Бок…

Д. ЗАХАРОВ: Ну да, когда он разделил группу армий «Центр» и бросил половину на Киев…

В. ДЫМАРСКИЙ: И на Питер.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, тут возникает вопрос, почему он это сделал: то ли он пытался застраховаться от удара во фланг с Киевского направления, которого, естественно, не последовало бы при том как бы уровне управления войсками, то ли он считал, что задача на Московском направлении будет решена теми силами, которые он оставил на этом направлении. Но как бы там ни было, если бы он не разделил эту группу армий, то последствия для Москвы могли бы быть чрезвычайно тяжелыми. Но как бы более или менее стабильная линия была создана именно на Московском направлении.

В. ДЫМАРСКИЙ: Во всяком случае, западные историки считают, что это один из самых крупных просчетов Гитлера.

Д. ЗАХАРОВ: И наши считают тоже.

В. ДЫМАРСКИЙ: И наши так считают тоже, естественно, когда Боку пришлось поступиться четырьмя из пяти танковых корпусов и тремя пехотными корпусами, которые были переброшены на Киевское и Ленинградское направления.

Д. ЗАХАРОВ: Ну да. Хотя, надо сказать, что очень мало упоминаемые операции Тихвинская оборонительная и Тихвинская наступательная, это когда удалось предотвратить полное окружение Ленинграда немецкими войсками. Более того, в ходе наступательной Тихвинской операции даже удалось создать на стокилометровом участке фронта, продвинуться на сто километров вперед и таким образом спасти город от полной блокады, но Тихвин почему-то как-то у нас особенно и не вспоминают. То есть, если Умань со знаком «минус», то Тихвин можно было бы вспомнить со знаком «плюс», потому что там шли действительно ожесточенные бои, и если бы Питер пал, то немцы получили бы в свое распоряжение второй по масштабам коммуникационный узел в Советском Союзе, то есть порт для снабжения, индустриальную базу, ну и, понятно, все остальное.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну и в дополнение должен сказать, что держать фронт помогла в какой-то степени переброска этих войск…

Д. ЗАХАРОВ: Разделение сил.

В. ДЫМАРСКИЙ: А Сталин к этому времени подтянул на самые опасные участки фронта свежие силы, резервы, не будем еще забывать и об ополчении. Кстати говоря, я думаю, что об ополчении мы отдельную передачу сделаем.

Д. ЗАХАРОВ: Да, печальная история.

В. ДЫМАРСКИЙ: Отдельную передачу сделаем по истории ополчения и по судьбе ополченцев, которые были мобилизованы…

Д. ЗАХАРОВ: В таком количестве, в котором они не требовались на фронте на самом деле.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да. И вот при изменении соотношения сил на Московском направлении действительно удалось удержать это и даже Фон Бок был вынужден эвакуироваться с так называемого Ельнинского выступа.

Д. ЗАХАРОВ: Ну да. Как бы учитывая, что силы были разделены между тем - как говорится, вода долбит камень не силой, но частым падением - то есть во всех боевых соприкосновениях с нашими войсками, естественно, силы немецких армий группы «Центр» и других таяли, такого восполнения демографического и материального, которые могли обеспечить мы, у них, естественно, не было, и когда они добежали до Москвы, они уже, собственно говоря, не располагали тем необходимым ресурсом человеческим и военно-техническим для того, чтобы завершить эту операцию.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, бои на московском направлении, оборона Москвы - это тоже еще отдельная тема. До нее еще дойдем. Просто чтобы закончить с вопросом, который нам задал слушатель, еще одна цифра: к концу сентября группе армий «Центр» противостояли 2 миллиона советских солдат. Это только на одном направлении.

Д. ЗАХАРОВ: Это при тех потерях, которые к сентябрю были уже понесены нашей армией. Ну, надо сказать, что в 1941 году было отмобилизовано беспрецедентное количество людей. Их было отмобилизовано столько, что их было просто нечем вооружать и не во что одеть. 4,5 миллиона винтовок в резерве еще имелось, но отмобилизовано было столько, что…

В. ДЫМАРСКИЙ: И сколько было захвачено еще немцами, сколько потеряно, потому что в тех же сражениях за Вязьму и Брянск Бок окружил в этих двух котлах, уничтожил 81 советскую дивизию, в плен там попали - ну, это известные цифры - более 600 тысяч человек. И Красная армия потеряла в этих двух котлах примерно 1200 танков, 5,5 тысяч орудий. Это вообще цифры огромные.

Д. ЗАХАРОВ: И все это плюсовалось и плюсовалось.

В. ДЫМАРСКИЙ: Еще один вопрос: «В окружение в первые недели и месяцы войны попали те группировки наших войск, которые планировались как кулаки для возможного наступления, они готовились к наступлению и не готовились к обороне, это совершенно разные построения войск, поэтому их очень быстро и окружали». Ну, это довольно известная категория, концепция, тезис о том, что Красная армия готовилась к наступлению и не была готова к обороне.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, Вермахт готовился к наступлению и не готовился к обороне.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, мы много раз об этом говорили, что называется, и да, и нет. С одной стороны, действительно, действия в обороне не были совершенно отработаны и, в общем, все сводилось к этим приказам «стоять насмерть» и «контратаковать». Это все, что могла тогда придумать Ставка.

Д. ЗАХАРОВ: В первые дни вообще «выдворить за пределы Советского Союза». Но, понимаешь, Виталий, это все равно как боксер, который научен только бить противника по лицу и не умеет защищать собственное лицо, вот приблизительно такая ситуация. Когда немцы оказывались в окружении, они почему-то собственное лицо старались защищать всеми возможными способами. И если вспомнить, опять вернуться к этому же Димянскому котлу, ну год, год с ними пытались что-то сделать и ничего в результате сделать не смогли. Они понесли там очень большие потери, но управление в котле не было утрачено, снабжение продолжалось и они воевали, да, очень кроваво, очень тяжело, но из котла все-таки вышли, как это ни обидно, может быть. Подготовка войск, целостность управления, отношения «человек - оружие» и «человек - исполнение команды» у них все-таки работало даже до последних дней войны.

В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь еще приходят нам по пейджеру. Ну, это вопрос, конечно, потрясающий: «Скажите, генерал Гудериан кто по национальности - армянин или нет?». Гудериан пишется не с -ян на конце, он никакого отношения к Армении не имеет.

Д. ЗАХАРОВ: Гудериан все-таки немец.

В. ДЫМАРСКИЙ: «Почему перестали разыгрывать книги? Разыграйте книгу Съяновой». Хорошо, обещаем. У нас небольшой запас еще есть, мы его пока попридерживали, но в одной из ближайших передач…

Д. ЗАХАРОВ: Да, мы бы с удовольствием проиграли вам последнюю книгу Марка Солонина, но нам почему-то ее не привозят из издательства, потому что первый тираж разошелся молниеносно, а второй пока еще не подвезли.

В. ДЫМАРСКИЙ: Алексей из Москвы ставит два вопроса, конечно, совершенно разнокалиберных, я бы сказал. Первый вопрос: «Что случилось с пленными?». Алексей, они попали в плен. Самый простой ответ. А второй вопрос уже совсем из другой оперы: «Выйдут ли на аудионосителях программы?». Ну, пока такого проекта у нас тоже нет. Мы вообще еще не завершаем нашу программу, мы пока на поражениях, а скоро к победам перейдем.

Д. ЗАХАРОВ: Да. Что касается пленных, то как бы по официальной статистике свыше 5 миллионов человек, соответственно, их семьи - семьи «врагов народа», мы умножаем хотя бы на три человека…

В. ДЫМАРСКИЙ: Даже на два.

Д. ЗАХАРОВ: Нет, жена, ребенок, а до войны было, как правило, двое и больше детей.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, а как поступали с семьями пленных, мы сегодня уже говорили, какие были указания.

Д. ЗАХАРОВ: Соответственно, 15-20 миллионов человек в тылу, они оказались еще волею судеб «врагами народа». Потом, есть еще одна такая история, которая, как правило, обходится молчанием. Помимо пленных, помимо погибших непосредственно в ходе боевых действий были еще раненые. А, как известно, раненых применительно к числу убитых всегда намного больше. Точную статистику или точный алгоритм вывести невозможно, но если, условно говоря, убиты 3-4 человека, то раненых будет 10-15. Вот вопрос о том, какое было количество раненых, какое было количество инвалидов, лишившихся рук, ног, лишившихся возможности дееспособно трудиться после войны - эта статистика тоже никогда никем не освещалась, а количество таких людей с первых же дней войны, с первых же дней июня 1941 года росло и росло с очень большими темпами, потому что только вернувшихся в строй раненых в течение войны было порядка 10 миллионов. Но ведь огромное количество людей не вернулось в строй, потому что они были уже не способны воевать.

В. ДЫМАРСКИЙ: Николай нам пишет: «Похоже, у нас было две войны: первую мы с треском проиграли, вторую со скрипом выиграли. Потрясающе». Ну, наверное, действительно потрясающе в какой-то степени.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, по крайней мере все-таки сумели к зиме 1941-го остановить и все-таки сумели к 1945-му победить. Уж какой ценой…

В. ДЫМАРСКИЙ: Об этом и разговор. Я бы хотел еще один вопрос в связи с котлами поднять и об одной еще вещи сказать. Я думаю, что существует одна проблема, связанная с этими котлами, и существует еще до сих пор - это огромное количество погибших, не захороненных, не установленных людей. Знаете, понятно, что у нас жертв было намного больше, чем в Европе, и европейцам, может быть, это было сделать легче, но тем не менее, я, например, знаю, в Голландии, маленькая страна, которая просто до последнего своего солдата, последнего человека определяла, идентифицировала и должна была знать, сколько у нее погибло людей и кто конкретно погиб. У нас до сих пор существует, особенно в местах этих котлов, где погибло безумное количество людей, существуют захоронения…

Д. ЗАХАРОВ: Массовые.

В. ДЫМАРСКИЙ: Я вам скажу так: по-моему, только в Смоленской области, если я не ошибаюсь, где-то под тысячу братских могил. Тысяча братских могил - сколько в каждой могиле захоронено? Что такое братская могила? Братская могила - это захороненные люди без имени, без звания, которые до сих пор где-то числятся без вести пропавшими. И, вообще, было одно время какое-то движение, следопыты…

Д. ЗАХАРОВ: Ну, оно и сейчас есть.

В. ДЫМАРСКИЙ: Оно и сейчас есть, но этих сил явно мало, с одной стороны. И, с другой стороны, одного любительства, одного энтузиазма здесь тоже не хватает. Должны быть, наверное, и раскрыты какие-то определенные архивы, списки, списки армий, списки личного состава войск для того, чтобы определить все-таки. Есть старая, добрая, ну, доброй ее не назовешь, но гуманная истина: война заканчивается только тогда, когда похоронен последний солдат.

Д. ЗАХАРОВ: Да, это абсолютно точно. И, ты понимаешь, ведь дело в том, что в начале войны книжек красноармейцев еще не было, они появились уже после того, как началась война. Вот этих тюбиков, в которых хранилась бумажечка, на которой было написано имя, фамилия, отчество, звание, они тоже были далеко не у всех солдат. Вот если как бы сравнивать с тем, что было у немцев, у немцев был «леденец», как на жаргоне немецких солдат это называлось. Это был металлический жетон, имевший форму леденца - эллипсовидную. Он был надпилен посередине и, соответственно, если военнослужащий погибал, переламывался, половина оставалась у него на шее, с его данными и с этими данными он хоронился, другая половина, соответственно, отправлялась в тыл и в дальнейшем она использовалась для ведения статистики и для того, чтобы передать в дальнейшем родственникам. Сейчас уже ни для кого не новость, что существуют металлические жетоны во всех армиях мира и в нашей в том числе, жетонов два - один, который остается на погибшем, второй, который уходит для статистики и в семью. У нас ничего подобного не было, то есть никто об этом не думал и особо не озадачивался вопросом, как же в случае гибели людей их потом сосчитать.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, кстати, мы говорили в одной из наших программ об истории так называемого подвига Гастелло, когда просто перепутаны были люди. Это один из таких примеров.

Д. ЗАХАРОВ: Ну да, я предполагаю, что таких инцидентов могло быть огромное количество.

В. ДЫМАРСКИЙ: У нас остается еще немного времени, давайте включим телефоны. 783-90-25 Москва, 783-90-26 другие города. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Это Алексей Исаев. Вы передачу назвали, как моя книга, так что я не мог не послушать.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, вы знаете, слово «котел» в русском языкознании существует несколько раньше, чем ваша книга.

СЛУШАТЕЛЬ: Тем не менее «котел» - это калька с «кессель» немецкого. У нас все же это окружение. Ну, ладно, не будем в это углубляться. Так вот, у меня вопросик такой. Немцы, когда попадали в тяжелую ситуацию, они тоже контрнаступали: пожалуйста, Манштейн - февраль-март 1943 года под Харьковым, 2-й танковый корпус СС, он действовал точно такими же методами, какими призывало действовать Красную армию. Почему же они неправильные? То же самое в 1945 году под Берлином.

Д. ЗАХАРОВ: Извините, а каков был результат действий Манштейна?

СЛУШАТЕЛЬ: Результат действий Манштейна - образование южного фланга Курской дуги, обратный захват Харькова и пауза оперативная на полгода.

Д. ЗАХАРОВ: А какой был результат наших контратак?

СЛУШАТЕЛЬ: Результат наших контратак - то, что план «Барбаросса» поплыл, что немцы были вынуждены разворачиваться, как вы сами сказали, на Питер и на Киев.

В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, знаете, я не вижу взаимосвязи между гибелью наших войск в котлах и разворотом на Киев или куда бы то ни было еще. Это было решение, собственно, принятое Гитлером и вопреки как бы командованию Вермахта, о чем можно говорить до бесконечности.

В. ДЫМАРСКИЙ: И Манштейн тот же, и Фон Бок, которого мы сегодня много упоминали, он был категорически против этого решения. Он подчинился ему, естественно, как офицер.

Д. ЗАХАРОВ: Ну да. А если говорить «вот, Манштейн попал в котел». Да, попал, да, прорвал, вышел. Наши попали в котел восемь раз. вышли? Нет, извините. Манштейн - молодец. Без комментариев.

В. ДЫМАРСКИЙ: Алло, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Иван Андреевич, Москва. Скажите, пожалуйста, будет ли в ваших чудесных передачах освещена деятельность немецко-диверсионных групп перед войной и в первые дни войны?

Д. ЗАХАРОВ: Спасибо за вопрос. Вы знаете, тема на самом деле очень большая, равно как и подготовка наших диверсионных групп и как бы ликвидация руководства этих групп в 1939-40 годах. Да, я думаю, что мы поднимем эту тему и, наверное, пригласим кого-то из историков, которые хорошо знают ее, потому что, естественно, диверсанты и «Абвера», и других немецких, как это принято сейчас называть, силовых структур внесли свою немалую лепту в достижение успеха немецких войск.

В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо вам за подсказку темы, потому что мы стараемся все охватить, но трудно объять необъятное. Вообще, в принципе, будем затрагивать еще очень и очень много тем. Мы даже, думаю, еще и не в середине пути, хотя приближаемся. Еще успеем один звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Александр, Санкт-Петербург. Вы здорово принижаете наши успехи, потому что трудно воевать с дураками. Цель войны Германией определена не была.

Д. ЗАХАРОВ: То есть?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну так. Какая цель, вот объясните?

Д. ЗАХАРОВ: Цель войны Германии?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечная цель окончания войны. Плюс ко всему, Германия пошла воевать с Советским Союзом, не переведя на военные рельсы экономику.

Д. ЗАХАРОВ: О, как.

СЛУШАТЕЛЬ: Плюс ко всему, не подготовленная к зиме.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, с последним я соглашусь.

СЛУШАТЕЛЬ: И если мы так говорим, то вывод промышленности за Смоленск, очень много которой вывезли и построили потом, то, в общем-то, это все оправдывает. Главное было - продержаться до зимы. И Сталин тут… Ну, то что у нас людей не считают - это, извините.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вот извиняем, и что?

Д. ЗАХАРОВ: Ну, из приведенных тезисов - да, немцы действительно не были готовы к зиме. Что касается перевода или неперевода немецкой экономики на военные рельсы - а, извините, как можно стабильно снабжать армию техникой, вооружениями и боеприпасами, если экономика на эти рельсы не переведена?

В. ДЫМАРСКИЙ: Вы еще не забывайте, что немцы начали войну не в июне 1941 года.

Д. ЗАХАРОВ: А в сентябре 1939-го.

В. ДЫМАРСКИЙ: Они, вообще-то, до этого практически два года уже воевали. И сказать, что страна не была переведена на военные рельсы и что у нее не было цели - ну, здесь, может быть, даже можно и согласиться в какой-то степени, хотя…

Д. ЗАХАРОВ: Я процитирую Елену Съянову: «Выйти на Урал, создать 22 тысячи концлагерей для населения Советского Союза».

В. ДЫМАРСКИЙ: Германию интересовали а) территория, б) экономические возможности в) и природные ресурсы.

Д. ЗАХАРОВ: Это точно так же, как если бы Сталин, допустим, сломал немецкую группировку в Польше в 1941 году, то воевать в Европе ему было бы просто уже не с кем. Соответственно, если бы Гитлер решил вопрос осенью 1941 года, то до Японии ему бы никто уже не мешал.

В. ДЫМАРСКИЙ: «Портретная галерея» Елены Съяновой, как обычно, в конце нашей программы, а мы еще успеем с вами попрощаться.

«ПОРТРЕТНАЯ ГАЛЕРЕЯ» ЕЛЕНЫ СЪЯНОВОЙ

История румынского фашизма напоминает мне историю гриба, выскочившего в неудачном месте. Крепенький и привлекательный в раннем детстве, он очень быстро зачервивел, размяк и оплыл бесформенной и омерзительной массой. Королевство Румыния возникло в 1858 году в результате объединения двух княжеств - Молдавии и Валахии. Однако только через двадцать лет получила от Турции независимость. После первой мировой это королевство нарастило свою территорию больше, чем в два раза, но покоя не было, потому что все окружение, кроме Польши, имело виды на румынские земли, а внутри страны постоянно конфликтовали национальные меньшинства. Что родится из подобного напряжения? Потребность объединяться. Румыния выбрала худший вид объединения - против внутреннего врага, которым были объявлены коммунисты и евреи. В 1927 году молодой человек по имени Корнелиу Кодряну провел претенциозное мероприятие - съезд, провозгласив рождение «Легиона Михаила-Архангела», причем сам библейский архистратиг был как бы зачислен в ряды этого региона с целью, цитирую, «руководить нами, защищать нас, сражаться на нашей стороне и привести нас к победе». Сам Кодряну говорил, что слышал голоса, как Жанна Д"Арк. Они ему и указали путь, по которому нужно вести народ к выздоровлению. В путь отправились в зеленых рубашках с серебряными крестами, клятвами, молитвами и всяческим язычеством в виде поклонения двум идолам - королю Стефану Великому и небесному архистратигу Апокалипсиса - Михаилу. Позже легион стали называть «Железной гвардией» и к концу 1933 года в нем уже состояло тридцать тысяч человек. Пропаганда, политические убийства, заявленный особый путь к созданию православного государства с опорой на свободные деревни - разаши. Кодряну постоянно повторял, что в румынском народе есть что-то дряхлое. Из этого умозаключения он выводил необходимость работы по созданию нового человека - требование обновления с упором на принцип жизненной силы, как один из трех составляющих суть всякого живого организма. Свой легион же он строил на принципе духа, в котором, как он считал, нет противоречий, как нет их между универсальной верой православного христианина и национальной идеей. По Кодряну, румынская церковь должна была стать частью обновленного государства. Дальнейшая история Капитанула Кодряну вкратце такова: после успешных для него выборов 1937 года в дело вмешался экзальтированный король Кароль II. Он объявил себя диктатором и распустил все партии и арестовал Кодряну. Потом заключил наивное соглашение с Гитлером о невмешательстве последнего во внутренние дела своей страны, после чего отдал приказ об убийстве Кодряну. И этим, по сути, подписал свое отречение, поскольку Гитлер считал Кодряну идеальным лидером для Румынии, и не Сима, не Антонеску этому идеалу соответствовать уже не смогли. Сейчас о личности Кодряну больше спорят в Западной Европе, чем на его родине. С одной стороны - герой Дакии, величественная фигура и образец жертвенности в ореоле святости. С другой - бандит, клерикал, недоучка, как всегда в таких спорах. У него есть поклонники и в России. Они называют себя «дикой охотой» и призывают к легионерской революции. На их сайте много звучных, страстных, втягивающих фраз, как всегда на таких сайтах. А, между прочим, «железногвардеец», боевой Капитанул Кодряну был еще и аккуратным автором теории национальных элит и механизмов их преемственности.

В. ДЫМАРСКИЙ: Подходит к концу наша программа, но здесь нам пришел один вопрос, на который мы тоже еще хотели ответить. Вадим, инженер, нас спрашивает: «А как, по вашему мнению, нас чему-нибудь научили наши поражения в Великой Отечественной войне и современная российская армия более выученная, чем советская армия времен 1941-42 года?».

Д. ЗАХАРОВ: Я бы сказал, что это очень хороший вопрос и, может быть, это вопрос, ради которого и делается сегодняшняя передача. Вспомните, если вы служили в армии, сколько вы стреляли, сколько ездили на танке и выполняли ваши основные профессиональные функции в ходе этой службы? Может быть тогда и найдете ответ.

В. ДЫМАРСКИЙ: Главное, чтобы не было, что история учит тому, что она ничему не учит.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, к сожалению.

В. ДЫМАРСКИЙ: До следующей недели. Всего доброго.

Д. ЗАХАРОВ: До свидания.

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Олег Нуждин
Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

* * *

Предисловие Алексея Исаева

Алексей Исаев, кандидат исторических наук

От автора

По интересовавшему меня периоду имелась только монография, посвященная 18-й армии, изданная в 1982 году. Очевидно, что одним из побудительных мотивов к ее написанию стал факт, что в ее рядах служил Л.И. Брежнев. А вот ни о 6-й, ни о 12-й армиях ничего не было. Впрочем, в начале 90-х годов прошлого века уже не было секрета, почему. Обе армии были разгромлены противником, оба командующих оказались в плену, а один из них впоследствии был расстрелян. Такая история в советское время была не нужна.

Очень неравномерно была представлена история дивизий. Некоторым соединениям повезло. Как-то так по особенному сложилось, что про 80-ю дивизию вышло сразу несколько книг, в том числе и воспоминаний непосредственных участников событий – книги С.И. Гольдберга, П.Д. Репина, И.А. Хизенко и Н.И. Завьялова. Две неплохие по содержанию были посвящены 99-й дивизии: это монография Ю.К. Стрижкова «Герои Перемышля» и воспоминания К.И. Чернявского «Всегда с бойцами». Оставил свои воспоминания о службе в 16-й танковой дивизии В.И. Джанджгава.

А вот о подавляющем большинстве остальных соединений практически ничего опубликовано не было. Не оказалось в библиотеках своих «историй» у 72-й и 192-й горно-стрелковых, 190-й, 189-й, 139-й и 140-й стрелковых, 11-й, 8-й, 39-й и 49-й танковых и многих, многих других. Не написаны они и по сей день.

Не оставили воспоминаний даже те старшие командиры, которые остались в живых. Можно было ждать рассказа от бывшего командующего 6-й армии генерала в отставке И.Н. Музыченко, командира 8-го корпуса генерала М.Г. Снегова, командиров дивизий генералов П.И. Абрамидзе и Я.И. Тонконогова. Из них только Я.И. Тонконогов взялся за перо, но его воспоминания так и не были опубликованы.

Правда, рассказывают, что свои воспоминания оставил генерал Я.И. Тонконогов, и сейчас они хранятся у его жены, проживающей в Киеве. Но свободного доступа к ним у исследователей, как мне известно, нет.

Исключением оказался бывший начальник разведывательного отдела 6-й армии подполковник В.А. Новобранец. Солидные по объему воспоминания его было целиком опубликованы только в 2009 году, уже после смерти автора. Автор пишет интересно, порой занимательно, но когда начинаешь проверять его по другим источникам, с грустью осознаешь, как много оказалось неточным, ошибочным, а порой даже выдуманным в его мемуарах.

Девяностые годы прошлого века дали возможность познакомиться с зарубежной историографией, в первую очередь, с немецкой. Как оказалось, наш бывший противник приступил к анализу причин своего поражения раньше и качественнее, чем мы занялись историей своей Победы. Уже в середине 50-х годов стали выходить значительными тиражами воспоминания бывших генералов вермахта, началось создание описаний наиболее крупных сражений. Достоинством немецких работ была серьезная опора на архивные материалы, чего советские исследователи вплоть до настоящего времени были лишены.

Именно в 50-е годы появились работы, без которых не обходится теперь ни одно исследование, посвященное истории Уманского окружения, такие как монографии X. Штеетца «Горные егеря под Уманью» и О. Мюнцеля «Танковая тактика». Следует отметить также истории горно-егерских дивизий, участниц битвы, такие как работа X. Ланца «Горные егеря» и Й. Брауна «Горечавка и эдельвейс». Позднее вышла в свет очень качественная монография «Ласка», посвященная боевой деятельности 125-й пехотной дивизии, автором которой был X. Браймайер.

Доступ к данным исследованием позволил взглянуть на историю окружения 6-й и 12-й армий глазами противника и убедиться, что немцы воспринимали бойцов Красной армии как грозного и опасного врага, одолеть которого можно было только по всем правилам военной науки. Как оказалось, немецкое военное командование также было небезупречно, оно допускало многочисленные ошибки, порой переоценивая собственные силы и недооценивая наши. В результате изучения складывалась достаточно любопытная картина противостояния. Оба противника допускали ошибки, многие из которых могли стать фатальными для их планов, поэтому было важно определить, насколько быстро эти ошибки выявлялись и как гибко реагировали для их исправления. Как оказалось, многие причины поражений наших армий крылись уже на стадии принятия решений, даже не столько армейским, сколько вышестоящим, фронтовым, командованием.

Немецкая литература важна еще с той точки зрения, что дает цельную картину сражения если не в полном масштабе, то хотя бы в масштабах сектора. В этом смысле книги X. Штеетца и О. Мюнцеля взаимно дополняют друг друга: один описывал действия пехотных, другой – моторизованных соединений. Немецкие исследования, кроме того, зачастую затрагивают сюжеты, описания которых в отечественной литературе отсутствуют вовсе.

По этой причине при описании отдельных событий опираться пришлось, в основном, на немецкие источники и литературу. И нередко в таких случаях мнение противника оказывалось преобладающим. К сожалению, недостаток или же полное отсутствие по некоторым сюжетам воспоминаний участников с советской стороны не позволяет что-либо противопоставить немецким сведениям.

Начало 2000-х позволило моему поиску вступить в новую фазу. Развитие Интернета существенно расширило сферу моего общения. Он позволил познакомиться с многими людьми, занимающимися сходной тематикой, советы которых оказались для меня очень ценными. В написании этой книги огромную помощь оказали: Е. Федорченко, Е.В. Тонконогова, В.И. Елецкий, В. Тодоров, Ю.И. Шепетов, В. Чайка, Ю.А. Савинов, А. Полищук и К. Соколов. Благодаря их бескорыстной помощи мне удалось существенно расширить источниковую базу, пополнить новыми документами, уточнить имена и судьбы некоторых командиров 6-й и 12-й армий.

В начале 2000-х я попытался начать работу с архивами. Большую помощь материалами оказал Уманский краеведческий архив, прислав несколько десятков страниц воспоминаний ветеранов и описаний боевых действий. Свой вклад внес и родной Государственный архив административных органов Свердловской области. А вот Центральный архив ФСБ на три моих запроса на получение доступа к материалам дел реабилитированных генералов П.Г. Понеделина и Н.К. Кириллова ответил отказом, ссылаясь на действующее законодательство.

Неожиданной находкой оказался выход в 2010 году двух книг – Ю.А. Лискина «Тайники Великой Отечественной» и В.А. Рунова «1941. Победный парад Гитлера». К своей радости, в них я нашел искомые материалы из архивно-следственных дел П.Г. Понеделина и Н.К. Кириллова. И пусть они не в полном объеме, но на настоящий момент их достаточно, чтобы составить представление о том, что произошло в августе 1941 года, глазами командарма-12 и комкора-13.

В 2010 году представилась возможность обратиться к фондам Военного архива Германии. Благодаря помощи Алекса Виттенберга и Андреаса Кунау удалось получить документы отдела Ic (разведка) всех немецких соединений, принимавших участие в битве под Уманью. Среди них оказались многочисленные протоколы допросов советских командиров, которые позволили взглянуть на произошедшую катастрофу глазами ее непосредственных участников.

Плодом этих изысканий стали сначала доклады на конференциях местного уровня, потом статьи и, в конечном счете, предлагаемая книга. Конечно, она ни в коем случае не претендует на исчерпывающее изложение событий начала августа 1941 года под Уманью. Эта книга – промежуточный итог большой работы, которая будет продолжаться.

Олег Нуждин, кандидат исторических наук

Глава 1. Прелюдия к катастрофе

История Уманского окружения долгое время оставалась на периферии исследований, посвященных начальному периоду Великой Отечественной войны. К сожалению, несмотря на обилие появившейся в последнее время литературы, оно по-прежнему уступает исследованиям других сражений, более известных и более «раскрученных», – Московской, Киевской, Сталинградской, Курской битвам.

Окружение 6-й и 12-й советских армий стало следствием развития стратегической ситуации в полосе Юго-Западного и Южного фронтов Красной армии во второй половине июля 1941 года. Войска группы «Юг» противника в данный период действовали на основе Директивы Верховного командования вермахта №33 от 19 июля 1941 г. Противник рассчитывал уничтожить 6-ю и 12-ю армии западнее Днепра концентрированным наступлением, не допуская их отхода за эту реку1
Симонов К. Горькая правда // Наука и жизнь. № 4. 1988. С. 20. Директива Ставки ВК № 00411 главнокомандующему войсками.

После захвата г. Казатин, произошедшего 15 июля, были созданы условия, которые позволяли соединениям танковой группы Э. фон Клейста начать поворот на юг, во фланг и тыл оборонявшимся советским войскам. Немецкая 17-я полевая армия 18 июля форсировала Днестр на стыке 18-й армии Южного и 12-й армии Юго-Западного фронтов. Прорыв 17-й армии вермахта создал благоприятную возможность двустороннего охвата 6-й и 12-й советских армий – с последующим их окружением и уничтожением.

Опасность подобного развития событий была осознана как в Ставке Верховного Командования, так и командованием Южного и Юго-Западного фронтов. Директива Ставки, отданная в 16.00 18 июля, предписывала начать отвод 6-й, 12-й и 18-й армий на рубеж Белая Церковь – Китай-город – Гайсин поэтапно к 21 июля. Одновременно предполагалось провести контрудар силами 27-го, 6-го и 64-го корпусов в направлении Житомир – Казатин – Тетиев во фланг 6-й немецкой армии2
Директива Ставки ВК № 00411 главнокомандующему войсками Юго-Западного направления, командующему войсками Юго-Западного фронта об отводе части сил и перегруппировке войск фронта // Русский архив. Великая Отечественная. – М., 1996.Т.5 (1). С. 79.

Но предпринятые меры не принесли желаемого результата, и противник, превосходя советские войска по мобильности, вышел на предполагавшиеся рубежи отвода раньше 6-й и 12-й армий. Чтобы не дать замкнуться окружению, командование Южного фронта перебросило навстречу прорывавшемуся на юго-восток немецкому XXXXVIII моторизованному корпусу 2-й мехкорпус генерала Ю.В. Новосельского. Этот маневр должен был помешать немцам завершить окружение двух наших армий западнее города Умань.

Оценив действия противника, Ставка пришла к выводу, что целью их наступления намечены выход к Днепру, овладение переправами между Клевом и Черкассами – с тем, чтобы в дальнейшем развивать наступление на Донбасс. Исходя из этого, была сформулирована задача для Южного и Юго-Западного фронтов: не допустить порыва и выхода немецких войск к Днепру3
Баграмян И.Х. Так начиналась война. – Киев, 1984. С.238.

Существенная роль в реализации этой задачи отводилась войскам 6-й и 12-й армий. Им предписывалось занять оборону по восточному берегу реки Синюха, примкнув фланги к 26-й армии Юго-Западного и 18-й армии Южного фронтов4
Боевое донесение штаба Южного фронта Ставке Верховного командования //Лето 1941. Украина. – Киев, 1991.С.299–300.

12 июля 1941 г. командующий 1-й танковой группой генерал-полковник Э. фон Клейст завершил концентрацию трех своих моторизованных корпусов в районе Житомира для нового наступления. Немецкие подвижные соединения выбрали движение на юго-восток – на Умань, в тыл отходящим 6-й, 12-й и 18-й армиям. Это позволяло отрезать от Днепра и уничтожить от двух до четырех советских армий. После этого форсирование Днепра и взятие Киева уже не составляли большой проблемы.

На выполнение этой задачи был ориентирован правофланговый XXXXVIII корпус генерала В. Кемпфа в составе 11-й и 16-й танковых дивизий. Именно ему было поручено захватить Умань и тем самым загнать советские армии в «мешок». 16 июля немцами был захвачен Казатин, и началось быстрое продвижение танковых дивизий на юг. Советское командование заметило наметившийся прорыв, и под Умань началась переброска 2-го механизированного корпуса, а 18 июля соединения 26-й армии нанесли контрудар по частям III корпуса генерала Э. фон Макензена, заставив его временно перейти к обороне. Из-за возникшей угрозы было приостановлено движение XXXXVIII корпуса.

Для вермахта итоги сражения под Винницей оказались малоутешительными. Ведь они рассчитывали провести здесь окружение значительной части войск Юго-Западного фронта, по крайней мере, пятидесяти тысяч человек, но эти расчеты не оправдались. Основная масса советских войск избежала окружения и отступила на юго-восток, сохраняя порядок и дисциплину5
Lanz Н. Gebirgsjager. Die 1. Gebirgsdivision. 1935–1945. – Bad Nauheim, 1954. S. 142.

Для войск 17-й немецкой полевой армии вновь главной задачей становилось преследование. Перед немецкими войсками была поставлена цель: продолжать операцию по окружению и уничтожению 6-й, 12-й и 18-й армий, стараясь не допустить их отхода за Днепр. В рамках достижения этой цели 6-я полевая армия наступала на Киев, расширяя разрыв между Юго-Западным и Южным фронтами.

В образовавшуюся брешь вклинивались моторизованные и танковые дивизии 1-й танковой группы Э. фон Клейста. Уже 16 июля они достигли Белой Церкови, откуда повернули на юг, постепенно оттесняя 6-ю и 12-ю армии от Днепра. Непосредственно против армий П.Г. Понеделина и И.Н. Музыченко действовала 17-я полевая армия генерала К. фон Штюльпнагеля. Ее XXXXIV армейский корпус формировал северный фас окружения, XXXXIX горный корпус образовывал западный фас. С юга к нему примыкал LII армейский корпус, а также шесть дивизий 11-й армии, наступавшие в общем направлении на Первомайск.

Противнику для проведения операции не хватало второй моторизованной группы, которая могла бы совместно с 1-й танковой группой совершить быстрое окружение. Пехотные части вермахта, задерживаемые выставляемыми заслонами и частыми контратаками советских войск, не успевали совершить их охват. Для 6-й и 12-й армий, при условии сохранения ими подвижности, сохранялась возможность избежать окружения и уничтожения.

Быстрому продвижению немцев мешала и погода. Конец июля ознаменовался сильными проливными дождями, которые привели дороги, и без того не самые идеальные в негодность. Только 27 июля наступило временное улучшение метеоусловий, правда, вновь ненадолго.